Старенький кадиллак семьи Пайнс мирно стоял у их дома. Потому что парочка решила пройтись пешком.
В развалочку Сид шагал, размахивая своим развязавшимся шнурком. Походка на стиле, сигарета в зубах тоже на стиле и дым, выпускаемый пешим паровозом на стиле. Даже Ненси, всегда живущая на стиле и со вкусом, сегодня была особенно на стиле.
Схмурив, брови, Восьмой кивком пожелал доброго дня проходившей мимо элегантной девушке.
Все сегодня такое стильное, что мочи уже нет смотреть по сторонам. Сид запрокидывает голову, выглядывая в небе что-нибудь не стильное. Экстремальная ходьба "вслепую" была абсолютно безопасна, поскольку Пинесам всегда уступают дорогу, и не важно на машине они или нет. Шнурок не подвел.
Ведя под руку Нян, Восьмого удачно качнуло в сторону. Потеря ориентации из-за движущихся облаков завела мужчину в магазинчик. Не особенно он и сопротивлялся. Достаточная мотивация, чтобы посетить прибежище Ю.
- Эйй, встречай гостееей. - нараспев, на манер пьяного, гортанно. Находит равновесие и проверяет все ли в порядке с женой после столь внезапного поворота событий.
К счастью ли, к горю ли, но посетителей, помимо ввалившихся, больше не было. Или были, но выдавать себя не желали.
Всякий шмот на витринах пестрил на стиле. Сид чуть было не ослеп от ослепительности стиля продающихся здесь стильно-ослепительных предметов. Леопардовые штаны особенно поразили беднягу, что он, отпустив Нян путешествовать по рядам модных барахольчатых туфель, пустился в сторону шарфов. Три шарфа: зеленый, оранжевый и желтый. Всеми тремя Сид и обматался, как смог. Но пиком его восторга стали высокие и широкие сапоги! Серьезно, Сид вступил в них, словно в гильдию, не разуваясь и не особенно целясь. Они были высокие! И широкие! И без застежек. Как калоши, только сапоги. Обалденно! Можно было бы подумать, что они для рыбалки или чего-то подобного, если бы не огромные дыры по всей их высоте.
С горящими искренним воодушевлением глазами, Сид затушил сигарету о подошву этих замечательных резиновых ножных изделий и бросил окурок прямо внутрь своих калош, в которых уже стоял.
- Ого! - громко крикнул он. - Да сюда не только ноги, еще и окурок влез! И, думаю, влезет еще один!
Многозначительно покивал и прошаркал к ближайшей примерочной, в поисках зеркала. Кажется он нашел родной осколочек души в этом мире. Столь же крутой и бессмысленный, как он сам.
- Серьезно!? - смесью удивления и непонимания. - Для кого они вообще?! - уже больше непонимания. Но они ему определенно нравились. Уж очень хорошо они сочетались с тремя намотанными на шею шарфами.
Новоиспеченный модник проследовал внутрь примерочной, желая разглядеть свое прекрасное лицо и оценить как же здорово его цвет глаз смотрится на фоне его лица.
Глухой стук и щека Восьмого приложилась к зеркалу. Не на долго.
- Блять. - прошипел на то, что помешалось под ногами.
- Рецензия: сапоги не для маневров! - делает заметку для жены. Вдруг ей понадобится когда-нибудь.
Пайнс сел на пол, на свой чудесный прочный зад, желая изучить непонятный предмет. Коробка, вся в чем-то обмотана. Потряс коробку. Повертел. Это точно картонная коробка, в которой что-то забавно хлюпает. Картонная коробка, которая убрана в черный пакет. Который перемотан прозрачным скотчем, а сверху еще и изолентой. Кто-то его явно починил.
Не имея возможности отодрать даже изоленту своими руками, Сид поднялся (что далось ему с трудом в такой-то модной обуви) и мелкими шажками прошаркал к прилавку, куда и поставил чудесный ящик.
- Нян, у тебя есть ногти? - намек года.

Отредактировано Sid Pines (07-12-2015 09:55:22)

Урсула засыпала за стойкой. С утра в магазин не пожаловал еще ни один посетитель, и она уже несколько раз прокляла старшего за то, что тот заставил ее выйти на смену сегодня.
Все началось с того, что прошлым вечером Ю заливала боль (как физическую, так и душевную) алкоголем в местном баре, который уже месяц как знал ее частым завсегдатаем. Так что, примерно за полночь и за десяток шотов и несколько бутылок пива, под бурные крики толпы и смех, она успешно игнорировала телефонные звонки, что разрывали ее сотовый. Но утром, в сладкой тишине собственной квартиры, этого сделать не получилось. Урсула так и не поняла, кто там у Джонса рожает – его жена, кошка, соседка или он сам, но то, что официальный выходной отменяется, было вполне очевидно. Закрывая за собой дверь и глубоко и до слез несчастно вздыхая, она ненавидела проклятый куб (заменявший ей домашнее животное), который оставался дома и, казалось, ехидно покачивал своими углами.
Упираясь подбородком в ладони, она клевала носом, то и дело соскальзывая с них и норовя разбить нос о стойку. Более менее привел ее в чувство звон колокольчика, возвещающий о приходе долгожданных посетителей. Урсула лениво приоткрыла глаза, проморгалась и зевнула так широко и с чувством, что любой, проходящий мимо, при желании мог бы изучить топографию ее глотки. Да и букетик тюльпанов, стоявших рядом, покачнулся в сторону мощного засасывания воздуха. Она потерла глаза и глянула на пожаловавших сударей. Многочисленные стеллажи были расположены так, что открывали прямой проход  от стойки к дверям, что весьма удобно располагало к обзору и оценке всех гостей.
Урсула поморщила нос. Внешний вид этих двоих явно не предвещал ничего хорошего. Чертовы панки, - пробурчала она себе под нос, заглядывая под стойку и проверяя, на месте ли тяжелая деревянная бита. Нет, не то, что бы в этом магазине продавцы мгновенно бросались на посетителей, отбивая яйца и почки в виде бонуса к покупке, но знаете, год работы в этом месте научил беднягу Ю кое-чему. А именно, быть всегда на стороже, особенно по отношению к тем, кто разгуливает посреди солнечного летнего дня в длинных черных закрытых платьях и широких шляпах. Да и вообще, на хулиганов у нее был нюх, а платить из собственного и так худого кармана за разбитые, испорченные, украденные вещи не очень-то и хотелось. Урсула, видите ли, весьма предвзято относилась к благотворительности.
Напрягшись, она усиленно пыталась сохранять сознание, так и норовившее улизнуть в какие-нибудь черные дыры. Ситуация была явно усложнена тем, что парочка разделилась и обследовала две противоположные стороны зала. Глаз у Ю, конечно же, имелось в количестве двух штук – по одному на каждого из пожаловавших, но все же оказалось трудновато пользоваться ими монокулярно одновременно.
Парень облюбовал нелепые резиновые сапоги, сделанные, скорее всего, под размер какого-нибудь гипотетического бигфута или чупакабры.
-Эй! – увидев, как он тушит окурок о подошву, а затем легкомысленно бросает его в сам сапог, Урсула заорала, и тут же поморщилась от собственного голоса, сотрясающего мозг.
-А ну быстро вынь эту гадость оттуда! Это что тебе, пепельница!? Если не сделаешь этого сейчас же, то пепельницей станет твоя задница!
Аргх! Сжав кулаки, она вылезла из-под стойки. На всякий случай кинула взгляд в угол зала, где стояли швабра и ведро – еще одно возможное оружие, если ей начнут оказывать слишком уж активное сопротивление.
Подойдя к воссоединившейся парочке, которые, словно как в басне про обезьяну и очки, вертели в руках непонятный предмет черного цвета, Урсула нахмурилась. Собственно, с непонятными предметами черного цвета, не имевшими на себе никаких ни советов, ни предостережений, у нее была своя история.
-Уважаемые! – попыталась отвлечь их она, - если на данном предмете нет ценника, то это значит, что он не продается. Прошу вас отдать его мне.
Но дама в черном просьбу Ю проигнорировала и, пробормотав что-то о секаторе, скрылась за стеллажами. Урсула вздохнула. Хорошо, что ножницы, примеченные девушкой, были резиновыми и ненастоящими. Хорошо, что ничего острого и колюще-режущего магазин на продажу не поставлял.
Она вернула свое внимание к парню.
-Вытащил бычок? – строго спросила Ю, уперев руки в бока.

Облава на самый грустный магазин города оказалась удачной. Найден неопознанный объект, да и не один, а целых полтора. Коробка и кастрюля. Кастрюля не напрягала до тех пор, пока не звякнула об пол, сотрясая внутреннее спокойствие Сида, которое и так при смерти. Если представить, что спокойствие и терпение Восьмого - человек, то это был бы немощный, но хитрый и ленивый дед. И он почти мертв.
В целом цель дня - найти приключений - выполнена. Приключения найдены, но еще не распакованы. Бита не в жопе, впрочем там обещает появиться в скором будущем окурок. Но что с этих угроз? Из всей массы неприятностей, которые когда-либо обещали наделать сторонние лица Пайнсам, исполнялись только единичные случаи, 80% которых - угрозы самих Пайнсов друг другу. Поэтому на какие-то попытки что-то запретить Сиду, тот только повел бровью. Назойливые мотыльки. Не заметить трудно, но выгонять так лень. Пускай порхают, не мешают. Но только не над ухом.
- Если на данном предмете нет ценника, то это значит, что он не продается. Прошу вас отдать его мне. - вещает любительница запихивать странные предметы в странные места посетителям магазина. А как же "кто успел того и коробка"?
Милая Нян улетучивается на поиски секатора или чего-то острого. Впрочем её язык бы прекрасно подошел, если бы нужно было резать не в прямом, а переносном смысле.
Следует лучше следить за "предметами" без ценников и держать их в недоступном месте, особенно в Золотом то Жуке, где закон важнее потребителя.
- Вытащил бычок?
Сид, не вытерпев такого напора присутствия продавца над душой, отвлекся от неопознанного предмета без ценника и склонился над девушкой достаточно низко, чтобы смочь учуять запах прямо с её шеи. Пахнет естественно, с легкой примесью дезодоранта. Простая.
- Грубостью ты ничего не добьешься. Я прошу тебя, милая, - говорит тихо, бархатно, не желая напугать или насторожить Ю, которая из-за своего ворчания уже воспринимается почти как старушка. И хитрому деду внутри Сида, не очень она по нраву. Тем не менее брюнет улыбался на столько доброжелательно, на сколько мог, делая скидку лишь на то, что если он слетит, может быть много гемора с тайными полицаями. Пожалуй, он улыбался даже слишком, что было жутковато. - Либо не мешать мне, либо помочь открыть. - выпрямился и подмигнул, мол, да ладно, что может плохого случиться? Опасные вещи не кладут в картон и пакет. Опасные вещи кладут в сейфы или достают из штанов. Не более.
- А если хочешь грубо - я могу уделить тебе несколько минут в следующие выходные.
- Что у вас там за ёбаная хрень? - подала голос та самая неопознанная предметная половинка. Сказать, что он испортил натянутую и напряженную атмосферу между продавцом и покупателем в чудесных резиновых сапогах - ничего не сказать. Сид от неожиданности вздрогнул, а затем посмотрел с ноткой недовольства на торговку. На его лице было крупно написано: Серьезно?Тушить сигареты о ботинки и складывать в них бычки нельзя, а раскидываться кастрюлями с рожами и вообще быть невидимым можно?! А может я куплю эти сапоги прямо щас?!
- Мне кажется это оскорбление чувств материальных. Это все потому что я видимый? - шутка, звучащая как не особенно интересная история про смерть, причем не интересна она даже самому рассказчику. Такой вот тон. Удручающе-похуистичный. Даже курить захотелось.
С желанием курить и мысленным представлением всего этого процесса, Сид понял чем можно открыть эту коробку.
- Ой-ой. - с наигранной тревожностью. Полез в карман. - Какая замечательная мысль! Уууу... - уже с интригующей загадочностью, будто начал никому неизвестную сказку рассказывать. Жили-были Сид да Ненси. И была у них привычка портить отношения с людьми...
Зажигалка вынырнула из кармана и демонстративно показалась всем, зажатая двумя пальцами Восьмого.
- Если очень хочется... - начал он, но продолжать не стал. Чиркнул, добыл огонь из незамысловатого устройства и приложил огонек к ближайшему углу коробки.
- Тащите ведро воды, на всякий случай. - готовый почти ко всему, предвидя попытки его остановить. Но азарт так просто не загасить. А вот зажигалка уныло потухла. Однако, упорство Сида и этим не остановить. Вторая попытка победить коробку огнем открыла маленький факт - газ в зажигалке иссяк.
- Блять.

Отредактировано Sid Pines (12-12-2015 17:37:20)