ПРОКЛЯТЫЙ | 25 | МУЖСКОЙ | РАДИОВЕДУЩИЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ РАДИОСТАНЦИИ ГРЭЙВБЭЯ | СООБЩЕСТВО "GLOW CLOUD"

Родился в Грэйвбэе, там же ел первую твёрдую пищу, научился читать, решил первое квадратное уравнение, был проклят и кого-то поцеловал.
Коренной обитатель, если короче.
Родился в Грэйвбэе, в семье автомеханика и учителя литературы, всегда больше любил папу.
Во-первых, от него пахло одеколоном, гелем для душа, пеной для бритья - не важно чем, важно, что всегда пахло  приятно, и когда отец брал Сесила на руки, мальчик мог прижаться к его мягкой рубашке или схватиться за ворот халата. Эти странные детские воспоминания: парень не помнит ни лица отца, ни цвета его халата, но так хорошо помнит запах, что может его объяснить. К вящему сожалению Палмера, как бы парень ни порывался, его никогда не спрашивают.
Мать в её молодости он помнит довольно размыто, в редких деталях. Она научила Сесила командовать домашней собакой, и у неё всегда был очень, очень громкий голос. Даже если он гулял во дворе, а мама ещё стояла у порога дома, мальчик знал, что это она пришла, потому что силу этого стука в дверь никому никогда не повторить - парень думает так до сих пор. Иногда она приезжает в гости, и радиоведущему приходится открывать, как бы он тому ни сопротивлялся - иначе, того и гляди, замок её не остановит. У неё был фартук, который мальчику не разрешали трогать ни под каким предлогом, и он всегда лежал у входной двери комком цвета охры с масляными пятнами, чуть сладковатыми.
Отец был вегетарианцем, и из-за него Сесил впервые попробовал мясное пюре много позже, чем его сверстники. Может быть, кому-то это может показаться несущественным, но не парню - потому, что его родители часто ссорились из-за того, что он ест, и это он тоже запомнил, пускай прошло много лет. Иногда они оставляли мальчика одного, думая, что он уснул, и Сесил слышал разные слова, и громкие звуки. "Люсиль!" - кричал папа, но мама никогда ничего не кричала. Она никогда не кричала, если злилась. Потом папа часто приходил к нему, держался за что-нибудь и спрашивал, как он пойдёт завтра на работу. Сесил ему не отвечал - и он, пожалуй, иногда об этом жалеет. Собака осталась жить с мамой, Сесил - с папой. Теперь он знает, что очень скучал по старине Чумперлину, но тогда ещё не знал - дети легко расстаются с чем угодно, у них не очень хорошая память.
Сесил запомнил Чумперлина, но надолго забыл Люсиль.
Отец ничего не рассказывал ему о матери. Сесил проводил много времени в ужасном детском саду, где постоянно что-то происходило с другими детьми, а он не мог ни во что влипнуть так, чтобы воспитательница пожаловалась на него отцу, хотя подсознательно яро этого желал. Один раз он укусил другого мальчика за руку, и тот укусил его в ответ - этот знаменательный момент остался на теле младшего Палмера следом от острых клыков. С тех пор желания кусать кого-либо у него заметно убавилось. К тому же, в папиной каше было в два раза больше комочков, он постоянно приставал к сыну с какими-то упражнениями и очень расстраивался, если у Сесила что-то не получалось.
Сесил старался потому, что его папа относительно других пап выглядел слишком маленьким и худым. От него больше не пахло по-старому, и его халат стал таким тонким, что его впору было вешать вместо сетки на окно. Ему казалось, что если папа будет таким грустным и дальше, рано или поздно он или исхудает и исчезнет, либо уменьшится  и потеряется в своих книгах.
Он помнил комнату, заставленную стопками книг без картинок. Те из них, что лежали сверху, были разноцветными, и всё серели и серели, так, что самые нижние сливались цветом с ковром, который не чистили, наверное, никогда. Мальчик любил стирать с них пыль и узнавать, какие они на самом деле, складывать в стопки по цвету - папа никогда не ругал его за это. Единственное, чем Сесил поплатился за свой интерес - своим свободным временем, потому, что его интерес к книгам сугубо как к материальным объектам, у которых есть множество интересных признаков, отец принял за интерес к учёбе.
Поэтому он рано научился читать, и с лёгкой подачи отца это занятие его полностью поглотило.
Первое время в школе Палмер прекрасно себя чувствовал - не считая этого урока-небесной кары, который у каждого свой. Для него это была математика. То есть, не то чтобы она совсем ему не поддавалась, но он был как раз из тех людей, которых называют гуманитариями - и, как водится, в классе обязательно была полная его, Сесила, противоположность. Поначалу они не слишком-то замечали друг друга, но в средней школе их восхитительная дружба выросла на взаимовыручке мгновенно, как мозоль от новых туфель.
Его звали Стивен, и он был не очень привлекательным. Сесил находил отвратительными некоторые его привычки, и пару раз даже клялся себе, что рано или поздно скажет ему: "С меня хватит, мы больше не друзья". Но не смог. Как можно избавиться от человека, который научил тебя решать квадратные уравнения, может стерпеть бесконечную болтовню и к тому же удобно задерживается в кружке радиолюбителей столько же, сколько Сесил в школьной библиотеке?
Таким был первый друг Сесила - может быть, не самый первый, но самый запомнившийся.
Кроме того, Стивен очень много знал об отце Сесила. Не то чтобы это была его больная тема - потому, что когда говорят о проблемах в семье, обычно подразумевают несколько иные вещи. Сесил беспокоился об отце - после того как он, по его словам, нашёл какую-то другую работу, он действительно стал ещё тоньше, посерел и совсем в ней скрылся, отдалившись от сына настолько, насколько мог. Парень знал все книги в домашней библиотеке, и время от времени среди них появлялись незнакомые - на других, странных языках, старые или просто пустые. Впрочем, он никогда ничего лишнего не спрашивал. Между отцом и сыном часто устанавливается неписанное правило: они, безусловно, близки, но у каждого есть свои секреты. Особенно секретными свои секреты кажутся, если ты подросток.
Как это бывает с неписанными правилами, их нарушение карается жестоко. Всего одна книга, всего один жест любопытства. Все, кто когда-либо бывал проклят, знают это дурацкое состояние в первые мгновения, когда чувствуешь, что что-то не так, но не знаешь, что именно. Сесил помнит момент, когда он открыл глаза и ничего не увидел рядом с собой. Потом он их закрыл...
Сесил помнит, как долго он бежал тогда из собственного дома, и как ему казалось, что за ним бегут чёрные, чёрные тени. Он помнил дом Стивена, и самого Стивена, совсем не похожего на того, которого Сесил знал раньше - в его лице не было ни одной прежней черты. Он помнит, как впервые увидел своё отражение в зеркале, и знает, что с тех пор оно изменилось, но какое из них похоже на него больше всего, радиоведущий не знает до сих пор.
На следующий день отец позвонил Люсиль, и счастливое воссоединение семьи на почве проклятия сына произошло бурно, почти в одну неделю. Если бы Сесил был уверен в своём зрении, он бы даже отметил, что отец снова поправился, но одно он мог сказать точно - от него снова стало пахнуть одеколоном. Некоторое время ему понадобилось, чтобы научиться жить в иллюзорном мире.
Одно не слишком знаменательное событие произошло на выпускном вечере - оно стоит лишь того, чтобы вскользь упомянуть некоторые детали: было темно, Сесил был всё так же слеп, и наутро Стивен всё-таки перестал быть его другом.
Эту историю Палмер предпочитал оставить воображению слушателя, отчасти потому, что сам плохо её помнил.
Одним из самых поспешных решений Сесила был выбор будущей профессии. Ещё в младшей школе он решил, что будет журналистом, или репортёром, или "чем-нибудь в этом роде", но вышла небольшая накладка: "чем-нибудь в этом роде" хорошо быть где угодно, но только не в Грэйвбэе. Иногда для того, чтобы получить хороший материал, приходится лезть немного не в своё дело, и каждый, кто прожил в городе хотя бы год, уже наверняка знает, чем это может закончиться. Годы учёбы пролетели незаметно, но удача улыбнулась Сесилу. Метафорически, она повернулась к нему лицом, а к прошлому голосу Грэйвбэя - известно чем, потому что, закончив очередной выпуск, он собрал чемодан, надел бежевый пиджак и уехал, ни с кем не прощаясь и никого не оповестив. К великому счастью Палмера младшего, у него не было дефектов речи, зато был хороший словарный запас и ценное умение быстро ориентироваться в ситуации, что и позволило ему занять вакантное место после месяца стажировки.
Весь Грэйвбэй, наверное, помнит тот день, когда над городом появилось большое светящееся облако. В этот день Сесил находился в студии, и именно его голос...
Впрочем, он считает этот факт спорным. В тексте передачи не было ничего про СВЕТЯЩЕЕСЯ ОБЛАКО, и он уж точно не хотел добавить что-нибудь про СВЕТЯЩЕЕСЯ ОБЛАКО от себя. Это было так естественно, как будто что-то свыше захватило контроль над его разумом и мягко перешло к другим новостям. Сесил ещё пару дней не убирал мёртвых животных со своего заднего двора на случай, если оно вдруг вернётся. На пару дней всё стихло, но потом на улицах города стали появляться братья, которых было непросто не заметить.
Сесил воздерживается от ношения гирлянд, но регулярно посещает собрания - на тот случай, если им удастся ещё раз поставить с ног на голову городской совет, а ему лично выпадет ещё один шанс побыть его голосом.
Впрочем, это уже дела недавние. История с проклятием закончилась, если это можно так назвать, когда отец и Люсиль переехали к ней, и Палмер остался наедине со своими страхами в небольшом отцовском доме, трепетно храня на полке между "Макбет" и "Малым ключом Соломона" книгу, ещё не будучи до конца уверенным, найдёт она новую жертву или теперь годится только в качестве аксессуара.

Педант. Он, его дом и всё, чего касается не в меру заботливая рука Сесила, выглядит неестественно аккуратно, как будто только что вынуто из подарочной коробки и ещё привязано тонкой проволокой к пенопласту. Если кому-то кажется, что это хорошее качество, то можно пожить с Палмером недельку-другую, и тогда станет понятно, что человек, который сортирует по цвету и размеру пузырьки в ванной, рано или поздно захочет рассортировать бумажки на вашем столе. Если эта угроза кажется недостаточной, представьте себе окружность, начерченную под линейку мелкими-мелкими отрезками - вот это и будет аллегорический Сесил в чистом виде.
Сесил выглядит отрешённым, но не потому, что мечтает о чём-то - в этом всё равно нет необходимости, он и без этого живёт скорее не в Грэйвбэе, а в безымянном городе, населённом галлюцинациями и тульпами. Ему постоянно приходится выбирать, куда смотреть - во тьму или в глаза собственным страхам, поэтому он часто напряжён, сосредоточен или напуган до дрожи. Даже если ничто не выводит его из равновесия, парень выбирает наугад, что сущее, а что нет - поэтому он говорит вещи откровенно странные, и хорошо, если ему удастся обратить сказанное в шутку - иначе можно навлечь на себя подозрения, что нежелательно в принципе.
Как человек в общении с человеком, особенно малознакомым, вежливый, добродушный. Умеет слушать, интересуется любыми аспектами жизни собеседника - и, в свою очередь, обо всём знает понемногу: ровно столько, сколько нужно, чтобы вести непринуждённую беседу. Всеми силами устанавливает и поддерживает хорошие отношения со всеми, кого знает, и особенно с людьми, которым симпатизирует, из-за чего знакомым кажется навязчивым. На самом деле такое поведение вызывает природная потребность знать всё обо всех, и только благодаря ей среди происходящих в Грэйвбэе событий Палмер не теряется. Этот факт может умело скрывать; готов выслушивать одну и ту же историю сколько угодно раз, даже от одного и того же человека.
Полученной информацией делится неохотно, по умолчанию на веру ничего не принимает. Обычно полагается на свою память, но кое-что записывает, причём собственные записи бережёт и сохраняет в тайне. Истиной считает только поступившие от правительства сообщения, даже если они противоречат фактам.
В разговоре непоследователен, щедро одаривает собеседника информацией, совершенно не относящейся к делу, бесконечно петляет и увиливает. Напрямую не лжёт, но старательно скрывает всё, что, по его мнению, должно быть скрыто.
Оптимист, к вопросам жизни и смерти относится подчёркнуто безразлично. Из-за недоверия предпочитает новые сведения проверять самостоятельно, и часто не уделяет должное внимание риску того или иного предприятия, причём так как городские слухи носят весьма специфический характер, потенциально может серьёзно пострадать. Таинственные исчезновения, проклятия и смерти, нередкие для Грэйвбэя, не пугают и не удивляют Палмера, представляясь ему чем-то само собой разумеющимся. Он не так давно работает на радиостанции, и тем не менее он уже успел стать свидетелем многих вещей, в которые входят достаточно частые смерти стажёров.
Как уже упоминалось, с симпатичными ему людьми удушающе мил, и симпатичным ему может стать кто угодно - ныне живущий, ранее живущий, вскользь упомянутый, вновь прибывший. Узкий круг личностей и вещей, которыми дорожит Сесил, всегда под неусыпным надзором радиоведущего, и если кто-то или что-то посмеет навредить им, оно хотя бы навлечёт на себя бесконечное обилие проклятий и угроз, и кто знает, что ещё.
Парень утверждает, что он против насилия. К тому же, он не упускает случая об этом упомянуть, и при отсутствии повода для беспокойства Палмер выглядит безобидным. Тем не менее, его собственное понятие "насилие" определённо включает меньше вещей, чем традиционное, потому что в критической ситуации он может серьёзно навредить обидчику. Более того, нельзя утверждать, что Сесил не получит определённое удовольствие, собственноручно жестоко наказав виновного - но подобного случая ещё не представлялось.
Большая часть информации, получаемая человеком, соответственно получена им с помощью зрения, но из-за проклятия Сесил либо не видит, либо видит то, о чём лучше не рассказывать. Перепробовал тысячу тысяч способов отличить реальное от ложного, в итоге привык полагаться на осязание. Поэтому Палмер имеет довольно необычные представления о красоте как предметов одежды, так и людей: для него красивым, хорошим является то, что хорошо на ощупь, в крайнем случае - то, что в какой-то момент показалось ему красивым. Стоит оговориться, что на внешность он тоже обращает мало внимания - потому, что при спокойном общении предпочитает держать третий глаз закрытым. Также большое значение придаёт голосу собеседника - в основном именно благодаря ему узнаёт людей. Не смог отказаться от привычки оглядывать человека при знакомстве или встрече, за что парня часто наказывает собственное же сознание.

Оба "природных" глаза полностью слепы. Третий глаз же отчётливо "видит" как существующие, так и несуществующие объекты. Часть из "несуществующих" может быть реальными объектами, недоступными зрению человека, но они, как правило, теряются среди плодов воображения Сесила, чаще всего зловещих или пугающих. Как и любой не предусмотренный природой орган, глаз причиняет сильную, резкую боль, которую почти невозможно подавить с помощью лекарств. Это происходит бессистемно и неожиданно, длится около получаса, часто сопровождается изменениями давления.
Умеет читать по Брайлю.

Отредактировано Cecil G. Palmer (08-11-2015 21:30:51)