После нескольких месяцев бесцельных блужданий в теле совы Отто почти что забыл о своём человеческом начале и стал не только диковатым, но и немного… Непредусмотрительным, что ли? По крайней мере, он не задумался об опасностях, которые могли ждать его, полярную сову, в южном городе, а просто слепо, без всяких особых мыслей и целей, как самое настоящее животное, рассекал горячий воздух крылами. Лишь время от времени он опускал взгляд на проплывающие внизу небольшие домики, на неторопливых и достаточно посредственно выглядящих людей, ничем не отличавшихся от тех, что он оставил в Джуно. И ради этого он пролетел через все Соединённые Штаты?
   Разочарованный, молодой оборотень опускается ниже, прячется в листве высокого дерева в каком-то небольшом парке. Аллейки здесь узкие, идеально вычищенные, деревья здоровые, с подвязанными ветвями, так что тошнота подступает к горлу от этого искусственного благополучия. С первых же секунд Грейвбей, столько лет умело внушавший в Отто подобный тихому ужасу трепет, пробуждал какое-то неприятное тянущее чувство в груди. «Тоска…   — как-то само собой всплыло в мыслях. — Какая же здесь тоска. Похоже, что свою меланхолию мама забрала прямиком из этой богом забытой дыры».
   Неловко вскарабкавшись на верхушку дерева, Отто огляделся. Заглянуть через крыши двухэтажных домов с такой высоты давалось без всяких проблем, так что он смог заприметить маячащий на горизонте лес. Юноша уже собрался слетать туда, поймать что-нибудь съестное и переночевать в дупле поуютнее, как резкий мясной запах буквально заставил его шею развернуться градус этак на триста тридцать. В парк зашла какая-то совершенно обыкновенная непримечательная женщина, сжимавшая очень даже примечательный хот-дог. Если эти сосиски действительно делают из крыс, то они вполне сгодятся для совы, ведь так?
   Женщина присела на скамейку поодаль от дерева, на котором затаился Отто, и, наглым образом игнорируя свой хот-дог, уткнулась в телефон. «Отдала бы его мне, раз тебе он не нужен…» — озлобленно подумал юноша, свербя лицо незнакомки внимательным взглядом. Очевидно, местные божества смилостивились и над голодным оборотнем, и над, надо заметить, не очень-то и симпатичной немолодой женщиной. В момент, когда к незнакомке подсаживается следующий персонаж, лысый мужчинка с пивным животиком и красным лицом, хот-дог резво прячется за спину. Действительно, не самый лучший атрибут для удачного знакомства. После непродолжительного флирта новоиспечённая пара уходит, а Отто, собственно говоря, только рад за них.
   Оглядевшись, он бесшумно спускается с дерева и буквально вгрызается в несчастный прогорклый хот-дог. Голод заставляет его буквально забыть обо всём, и он, прикрыв глаза, с жадностью клюёт несчастную сосиску, в которой не чувствовалось даже крыс. К его счастью, людей, которые могли бы удивиться появлению совы, в парке не было. Нашёлся, правду говоря, кое-кто другой.
  Вообще, кошки, конечно же, не являются естественными врагами белых сов, но какая-то безумная дворняжка, голодная не меньше, чем Отто, вскакивает на него со спины в порядке исключения из всех возможных правил, до того ей нужен был этот гадкий хот-дог, ну или, по крайней мере, жирненькая сова. Перепуганный, Отто легко стряхивает с себя пассажирку, остервенело клюёт её в морду, и та, кажется, забывается на мгновение, соскакивает со скамьи. Не медля, сова взмывает в воздух, но боль и испуг делают её движения судорожными и хаотичными, так что уже через пару секунд она врезается в чьё-то окно, усугубляя своё положение.
   Безумные метания из стороны в сторону приводят его на чей-то двор. Там, описав несколько кругов по траве, Отто наконец выбивается из сил и просто падает у самого угла забора. Переведя дыхание, он было собрался подняться и попытаться схорониться где-нибудь до выздоровления, которым, похоже, и не пахло, как со стороны дома послышались чьи-то лёгкие шаги.
   Представшая перед ним девушка не была похожа ни на одного из уже встреченных им ранее обитателей Грейвбея. Одета она была странно, словно выбежала на шум в одной простыне, а ноги её и вовсе были босы и уже немного испачканы в совиной крови. Длинные, нет, просто поразительно длинные прямые волосы были выкрашены в ярко-зелёный, хорошо различимый даже для совиного зрения и приятный ему. Несмотря на то, что девушка выглядела более чем мило, Отто сразу же взъерепенился, ясно давая понять, что без боя он не сдастся. К атаке курткой он, тем не менее, готов не был.
   Дёргаясь для вида, Отто, тем не менее, уже смирился со своей судьбой, когда девушка, сумевшая плотно закутать его, потащила недовольный свёрток в свой дом. В зверином обличье, особенно после долгих скитаний в нём, оборотень плохо реагировал на человеческую речь и не спешил вот так просто повиноваться кому-то, даже смутно понимая то, что ему пытаются помочь.
   Положенный в ванну, он принялся остервенело кататься туда-сюда, сопровождая своё ненормальное занятие высоким мерзким криком. При слове «мясо» он, однако, остановился как был, лёжа на животе, и, потеряв инерцию, уже не мог подняться на лапы. Задрыгав последними, Отто пытался встать, но куртка слишком сильно сковывала его движения, и из его действий не вышло ровным счётом ничего.
  Когда девушка наконец подняла его, Отто постарался вести себя приличнее, но направленный прямо на него душ сам собой сорвал гадкий испуганный писк с его клюва.

Нужно заметить, что Отто не мылся уже несколько месяцев. Он мог позволить себе пролететь над бурным потоком какого-нибудь ручья, время от времени чистил перья клювом, но всё это, конечно же, далеко от горячего душа, шампуня и душистого мыла. В силу своей не самой чистоплотной натуры, Отто не переживал из-за отсутствия удобств где-то первый месяц своего путешествия в лишениях, но теперь... Теперь, даже в теле совы, он просто мечтал о кондиционере. Правда, для того, чтобы помыть волосы, нужно было обратиться в человека, а в присутствии такой кисейной барышни, да ещё и настолько хорошо отнёсшейся к нему, оказаться голым было бы очень грубо. Более того, Отто искренне верил в то, что в Грэйвбее оборотни встречаются не на каждом шагу, в чём, конечно же, ошибался, но это уже совсем другая история.
  Обычно дикие животные реагируют на воду негативно, но Отто, зажмурившись, довольно закурлыкал, лишь изредка потряхивая головой. Его спасительница оказалась достаточно аккуратной, так что все переживания юного оборотня сошли на нет в её нежных заботливых ручках. Чем больше он смотрел на улыбчивую милую девушку, и чем больше она нахваливала его, тем сильнее становилась его привязанность к ней. Вот если она ещё и покормит его...
  Незаметно для девушки, Отто потихоньку отползал подальше от вонючей старой куртки. Обилие крови, заставившее слипнуться его перья, пачкало ванну, убегая в водопровод тонкой струйкой, разбавленной водой. Его голова немного кружилась, то ли от травмы, то ли от усиливающегося голода. В любом случае, ему явно нужно было хотя бы одну ночку побыть в безопасности четырёх стен, иначе он мог просто не поправиться и не улететь самостоятельно. Хоть его раны сами по себе были не очень серьёзными, длительные метания по городу усилили кровопотерю, а бродячие кошки не вызывали доверия.
  После мытья Отто выглядел как будто облезшим. Перья потяжелели из‐за воды и плотно прилипли к телу, так что его огромные глаза выглядели ещё больше и забавнее. Главное, больше никакой крови и старой грязи, хотя обработка его ранам всё еще не помешает. Так он выглядел гораздо симпатичнее, хоть и немного смешно, а не так поэтично, как принято изображать полярных сов.
  Словно по просьбе незнакомки, сова аляповато развернулась и с некоторым затруднением расправила крылья, одно из которых немного кровоточило и потеряло изрядное количество оперение. Впрочем, всё это может отрасти. Страх девушки был не очень понятен ей как существу, которое вообще отвыкло от человеческого образа мышления.

Здесь нужно сказать, что Отто никогда не имел ничего общего с какими-нибудь там изнеженными аристократами. Ему не требовались ни роскошь, ни галантное обращение, ни блюдца с золотой каёмочкой, и всё же какая‐то глубоко спрятанная в совином тельце истинно человеческая гордость начинала подавать страдальческий голос тогда, когда уход незнакомки принимал самые неожиданные повороты. Безусловно, она старалась сделать как лучше, но, что уж тут скажешь, далеко не всё выходит так, как нам того хочется. Очень далеко.
  Конечно, в большом мягком полотенце было приятно сушить нелепо обвисшие перья, и всё таки Отто дикий хищник, а не домашняя собачонка! Подозревая, что от него ждут более соответствующего поведения, оборотень принялся безобразничать по мере покидающих его сил. Подёргавшись для виду, даже попытавшись клюнуть беленькую опрятную ручку, Отто быстро устал, но немного успокоил расшалившееся чувство собственной важности. Вот так намного лучше, пусть знает, с кем она имеет дело!
  ... нет, наверное не стоило клевать её прямо сейчас, когда она может вот так легко выпустить из рук свою достаточно тяжёлую для такой хрупкой девушки ношу. Не умышленно, конечно же, ведь сразу ясно, что девочка, попавшаяся Отто, является очень редким кладезем терпения и жизнелюбия, раз она всё ещё возится с таким грозным зверем. За килограммами мокрой лохматой ярости оборотень был очень благодарен своей спасительнице, просто не всегда справлялся со своей натурой, особенно тогда, когда её, эту самую натуру, вдруг внезапно пнули под хвост.
  Гневно ухнув, сова развернула голову к девушке и уставилась на неё взглядом огромных жёлтых глаз. Мало какой зоолог не посмеётся, если сказать ему, что совы способны выражать какие-либо эмоции, но на морде Отто отразилось очень и очень многое. Всё это "многое" он попытался замять, гордость ему уже ни к чему. Гипотетически, девушка могла и повторить свой удар сильнее...
  Очень скоро Отто понял, что ради бесплатной еды можно и потерпеть пару не очень болезненных пинков, и даже недостаточно брутальное полотенце. Очутившись на обеденном столе, он сразу же понял, к чему всё идёт, а потому, выскочив из полотенца, принялся в возбуждении бегать по столу и махать крыльями. Нельзя же садиться за стол мокрым, да ещё и в гостях, это же вопиющий моветон! Сам оборотень немного подсох, а вот всё кругом, и стол, и пол под ним... Ну, приходится чем-то жертвовать ради этикета.
   Свою порцию Отто дожидался с примерным видом, вновь зарывшись в полотенце и как бы намекая своей непосредственностью, что к учинённому беспорядку он не причастен. Вид просто кошмарно огромного, ещё хранящего запах крови сырого мяса поверг несчастную птицу в шок, так что она не сразу решилась подступиться к нему.
  Немного подковыляв к тарелке, сова с размаху шмякнулась головой прямо в вырезку. Её клюв был остёр, но предназначался для более утончённого питания. Будучи страшно голодной, птица не задумалась об этом сразу и отчаянно пыталась урвать хотя бы крошечный кусочек, подключала в процесс когти, пачкала только что очищенные перья и, словом, выглядела страшно разъярённой. Впервые в своей жизни она столкнулась с едой, которая просто не помещалась в её рот, но которую ужасно хотелось съесть.
  Итак, перед Отто встала более чем серьёзная проблема. В будущем он будет относиться к превращениям в человека в Грэйвбее с большей опасливостью, но в данный момент он, проведя изрядное количество времени в облике не склонного к долгим логическим цепочкам животного, не находил иного выхода из своего положения. Если он хочет узнать об этом городе как можно больше, ему в любом случае придётся выдать себя рано или поздно. Он подозревал, что в этой части Канзаса оборотничество не является таким уж страшным секретом, но что можно сказать про отдельно взятую девочку, сидящую перед ним? Не огреет ли она сковородой голого недоптица, обмочившего ей всю кухню, в конце-то концов? Сложная моральная дилемма, но искренняя наивность Отто сделала её в разы проще.
  Дождавшись момента, когда незнакомка зазевается (конечно же, мало кто способен заскучать в такой экстравагантной компании), Отто шмыгнул на стул, прихватив с собой полотенце, шмякнулся на пол и галопом понёсся, ковыляя на коротких ножках, в сторону приоткрытой двери. Не дожидаясь, когда девушка словит его, Отто шмыгнул в кустик и достаточно благополучно обратился, как можно быстрее натягивая на себя полотенце. Раны на руках саднили ещё сильнее, а тело плохо слушалось спустя долгие месяцы непрерывных скитаний на птичьих крыльях, но, быть может, так всё будет выглядеть немного лучше?
  — Э, привет ? — неловко начал Отто, выскочив в дверной проём быстрее, чем девушка успела последовать за непутёвой совой.— Я твой новый сосед, шёл попросить соли, но какая‐то сова... Она бежала на меня с полотенцем! Порвала мою одежу, изрезала все руки своими огромными когтями и скрылась! Ужасные нынче совы! Так я это всё к чему, ты не могла бы дать мне нож?..